КАРМА ЙОГА

Вы больше, чем все ваши желания и того, чем они являются для вас. Это карма-йога. Вы счастливы и поэтому делаете что-то, как выражение этого счастья, радости.
ШРИ ШРИ РАВИ ШАНКАР

Завтра последний день Базового курса, а сегодня перед тем как лечь спать я должен выполнить два домашних задания: приготовить подарок для кого-нибудь из участников курса и сделать доброе дело. Не просто сделать, а сделать инкогнито и так, чтобы никто не успел даже спасибо сказать.
С первой частью задания, приготовлением подарка, я почти справился - купил в супермаркете корзиночку с набором орешков, воткнул в нее орехоколку и, стоя в очередь к столу упаковки, усиленно размышлял над вариантами добрых дел. Можно ночью вымыть машину соседа. А вдруг, сигнализация сработает? Всю улицу перебужу. Сосед проснется, придется его в своих добрых намерениях убеждать... Можно, опять таки ночью, чтоб остаться инкогнито, прополоть клумбу перед входом на детскую площадку. Но при моем знании ботаники как бы в темноте чего лишнего не выдернуть…
Передо мной в очереди стояла молодая эстоночка, покачивая одной рукой детскую коляску. Малыш в коляске тянул ручки вверх к качающимся над упаковочным столом разноцветным воздушным шарикам и монотонно канючил: "Пааль, пааль, пааль..." ("Шарик, шарик, шарик..." - эст).
Подошла их очередь и мамаша попросила упаковщицу наполнить газом выбранный ею шарик. Упаковщица ответила, что, к сожалению, газ закончился.
Эстоночка отошла на шаг от столика, нагнулась к своему чаду и стала ему объяснять про газ и про то, что завтра они обязательно надуют шарик.
Малыш, зачарованный видом качающихся вверху шариков, отказывался слушать объяснения матери и еще громче повторял свое "Па-а-ль, па-а-аль…"
Упаковщица, переключив внимание на меня, принялась заворачивать корзиночку с орешками в золотистую оберточную бумагу.
- Дайте мне еще вон ту белочку, - попросил я ее, указывая вверх на один из наполненных газом шариков-образцов.
- О, белочка в комплекте с орешками - очень символично, - одобрила мою идею упаковщица и, притягивая к себе шарик за привязанную к нему ленточку, предложила: - Давайте мы его очень красиво прикрепим прямо к корзиночке.
- Нет, спасибо, - поблагодарил я упаковщицу, рассчитался, переложил подарок в левую руку, а правой рукой протянул малышу в коляску ленточку с привязанной к ней белочкой: - "Вытта, палун! (возьми, пожалуйста - эст).
- П -а- а-а-аль! - с придыханием прошептал малыш, крепко двумя руками ухватываясь за ленту.
И сразу для него исчезли и мама, и незнакомый русский дядя, осчастлививший его подарком. Все самое прекрасное, самое привлекательное в этом мире сосредоточилось в этой покачивающейся в воздухе над коляской белочке.
- П -а-а-а-аль! - неожиданно, после нескольких секунд тишины, во весь голос закричал он.
И это его "П -а-а-а-аль!" было настолько насыщенно радостью, восторгом, настолько всеобъемлюще, что громадный супермаркет на мгновенье затих. Окружающие повернули головы в сторону малыша.
Пользуясь моментом, я пригнулся, протиснулся между коляской и столом упаковок, развернулся и быстрым шагом пошел к выходу из супермаркета.
Уже в дверях, в какой-то миг массивное стекло одной из створок отразило удивленное лицо эстоночки, открытый рот упаковщицы…
Створка захлопнулась. Все исчезло. Только эхо восторженного "П -а-а-а-аль!" еще перекатывалось где-то в глубинах сознания. По телу разливались мощные струи тепла. Душа захлебывалась в неистовом чувстве благодарности и к тому малышу, и к его мамаше с упаковщицей. И они, и все покупатели супермаркета, и весь окружающий мир как бы стали частью моего внутреннего мира, а потому бесконечно близкими, родными, любимыми . . .